ГЕОГРАФ ГЛОБУС ПРОПИЛ

Кажется, скажи вслух «Пятый театр» и тут же идет ассоциация с Евгением Фоминцевым. С 2010 года у Пятого театра есть спектакль-талисман — это постановка Максима Кальсинапо одноименному роману Алексея Иванова «Географ глобус пропил», и несмотря на то, что весь спектакль — это многоголосная, полифоничная, эпическая структура с большим количеством удачных актерских работ, все–таки объединяет, локомотивом тянет и структурирует все именно Евгений Фоминцев, который играет Виктора Служкина.

Его герой простой молодой мужчина из провинции, которому свойственны все мужские грешки: от алкоголизма до измен, но в отличие от всех своих друзей и подруг, Служкин персонаж страдающий: родившийся рядовым советским ребенком, который вырос в не особо удачливого мужчину 90х, Служкин взрастил в себе душу поэта. Режиссер Максим Кальсин в своей инсценировке возлагает на этот персонаж и роль героя, и роль автора: Фоминцев переключается с бытовых сцен на описательные монологи от автора, где Служкин описывается в третьем лице. И переключения эти выглядят весьма гармонично, и самое главное — поэтично — будто это возвышенная душа героя возносится над бытовой средой и подмечает всю лирику метаний, переживаний и приключений пьяного Вити Служкина. В рамках одной роли у Евгения Фоминцева есть и третья ипостась: Служкин-школьник. Основное действие ностальгического спектакля происходит в обросших приятными воспоминаниями 90х, а школьные флешбэки переносят нас в не менее романтизируемые 80е. Фоминцев молниеносно переключается меж этих воплощений, пионер Служкин у него не изображается инфантильными красками, лишь задором и какой-то взрослой детскостью, мудростью ребенка, который все равно продолжает творить глупости. Эта детская мудрость с безответственностью показана Евгением Фоминцевым и в Служкине-учителе. Он категорически не может дистанцироваться от класса, остается «своим парнем», даже в тот момент, когда проверяет контрольные работы, лежа на диване — беседует с тетрадями, будто с учениками, и ученики тут же материализуются в окне комнаты-электрички.

Сцена-вагон стремительно несется за локомотивом-Служкиным по большому тексту, переходя от взрослых разборок «кто с кем спит» к детской увлеченности школьницей Машей, погружает в неведомые мечты в момент танца в воде — казалось бы составляющего совсем не этого спектакля — и вновь возвращает во взрослую реальность 90х, оставляя героя без жены, без работы, но с сердцем, полным любви и какого-то душевного полета от созерцания счастья других.