по повести Бориса Васильева в Омском государственном камерном «Пятом театре». Постановка Бориса Цейтлина. …

В нагретом
Тусклом кухонном воздухе сигарета,
Задыхаясь собственным духом скверным,
Пляшет в пальцах тонких легко и нервно,
Словно кто-то чертит в дыму рукою
«МЕНЕ-ТЕКЕЛ-ПЕРЕС» и все такое…

Дмитрий Коломенский

…Падающие листья, самозабвенно вальсирующие в такт неслышимой мелодии. В кружении оплакивающие неизбежность бесповоротного, неостановимого, окончательного падения.

Их ждёшь, их предчувствуешь всё действие. И когда наконец они появляются, то кажется, что самые сильные эмоции, самые яркие образы замыкаются на этом символе как «точке узнавания», «точке боли».

События предстают через призму памяти, через дистанцию нескольких десятков лет. На границе земной жизни Человека с орденскими планками (Виктор Черноскутов), человека без имени (имя – лишь набор звуков) и небесной юдоли ярко вспыхивает в памяти самое главное, а прочее спадает, как шелуха, превращается в осенние листья и кружится, кружится…

Лист Испытания

Самым главным оказывается не война, не радость победы, не рождение внуков, а пара юношеских предвоенных лет. Взгляд из осенней поры возраста, подсвеченный ностальгией, – это не меланхоличное «Как молоды мы были». На фоне золотой осени природы происходит ломка идеалов, которые дотоле казались незыблемыми, рождается любовь, у которой нет и не будет будущего, возникает несправедливость, которая не будет заглажена, умирает девушка, которая, может быть, достойна жить более других. Эта смерть оставила черную метку в сердцах 9 Б, бесповоротно их изменила. Период взросления этих юношей и девушек – не нежная весна, а осень, полная пронизывающих ветров.

Лист Выбора

Осенний ветер – предвестник зимы, холода, мрака. Предвестник беды. Картина памяти главного героя представлена нам как класс со старыми партами и доской, на которой Человек напишет библейское «Мене. Текел. Перес». Общий черный фон и объемные картины на стенах создают эффект линзы, когда четкое и плоское изображение в центре сменяется гротескной выпуклостью краёв. И где-то далеко на заднике висит небольшой плоский портрет Сталина. Он за гранью линзы, а значит, за гранью самого важного в памяти, но он есть, и его наличие – знак этого безумного времени. Времени, где гибель самых красивых, самых умных, самых честных и самых добрых предопределена. И цена этих жертв будет сосчитана и взвешена потомками.

Лист Судьбы

Искренность – то главное, что доминирует и безоговорочно подкупает в этих юношах и девушках. Они жаждут отдать жизнь и готовы стать героями, поют самозабвенно безыскусные революционные песни, влюбляются раз и навсегда. Они не желают компромисса, не прощают даже малюсенького предательства – так Сашка Стамескин (Евгений Фоминцев) потерял уважение Искры (от «искренности»). Искренность роднит их с директором Ромахиным (Сергей Зубенко), который для своих «хлопцев и девчат» стал нравственным ориентиром. Искренность заставляет их отторгнуть учительницу литературы Валентину Андроповну (заслуженная артистка России Вера Канунникова) за фальшь и стремление «сигнализировать» во все инстанции.

Искра, Зиночка Коваленко (Елена Жукова), Артем Шефер, Жорка Ландыс (Василий Кондрашин) и другие ребята из 9 Б накануне войны угодили в мощную нравственную мясорубку. И выдержали, стали цельнее, сильнее, по-житейски мудрее. Поэтому этих ребят война не изломает. Война их очистит, освободит от всего псевдо-: псевдокультуры, псевдоидеалов, псевдоправды. Они готовы встретить свое предназначение…

Лист Памяти

Виктор Черноскутов, становясь Человеком с орденскими планками, пытается протянуть связь, тонкие нити тождества между 16-летками двух эпох, предвоенной и нынешней. Он понимает, что рассказы о боях имеют отношение к науке истории, а не к жизни того вихрастого мальчишки, у которого «завтра была война».

Во многом установление этого тождества идет от противного, но цель – не дистанцироваться, а именно нащупать связь. Человек обнажает перед нами самые сокровенные мысли, самые стыдные поступки, он предельнооткрыт и хочет одного: чтобы мы – сегодняшние – поняли… вернее, почувствовали (логика развития событий – это опять-таки из области истории), что дистанция не так уж велика, просто подростки сорокового ощущали предгрозовость их тогдашнего бытия, неизбежность раннего взросления, а нынешние уверены, что «войны не будет».

Эти юноши и девушки ждут приближения грозовых потрясений, воздух густ, уплотнен, и нет возможности вдохнуть полной грудью. Они задыхаются, мечутся и каждый прожитый день ощущают как предпоследний. Актерский ансамбль прекрасно передает чувство тревоги, закрученность вихря предопределения. И обязательность для героев всегда идти вперед, задыхаясь и падая, на пределе сил, на максимуме возможностей. Иначе – не дано, потому что иначе – неправильно, неискренне. Не потому, что их так учили, это опять-таки на грани ощущений, интуитивного чувства правды.

Среди своих вечно юных одноклассников Человек стоит, – ссутулившийся, поседевший, но по-прежнему близкий, помнящий каждую милую сердцу деталь. Это они встретят его по ТУ сторону, когда придет время. Вскинет руку в приветствии Искра (Анастасия Шевелева), мягко улыбнется Вика Люберецкая (Мария Долганева), наградит дружеским тумаком Артем Шефер (Илья Лобанов), и все они двинутся дружной гурьбой туда, где кружатся осенние листья…

Лист Вечности…

Софья КОВАЛЬСКАЯ «Омск театральный», №3(25)